вечерними сумерками. С сожалением Мадлен приняла решение вернуться обратно в башню.
Ближе к ночи за окном разыгралась метель. Уставшая, обессиленная фрейлина одиноко скиталась по пустой башне, ожидая своей участи. «Жером Клермон наверняка уже направил ко мне палачей короля, – с ужасом думала Мадлен. – Вопрос времени, когда они решат привести в исполнение приказ». Почти смирившись со своей судьбой, девушка с щемящей в душе тоской вспоминала о тех, с кем не успела попрощаться.
Печальные мысли фрейлины прервал скрип двери. Девушка обернулась, чувствуя, как быстро забилось её сердце. В тёмном проходе стояла высокая фигура. Чуть помедлив, она начала плавно надвигаться на фрейлину.
По спине пробежал холодок, ноги предательски затряслись. «Король прислал ко мне убийцу…» – с немым ужасом подумала Мадлен. Тёмная фигура ускорила шаг и, оказавшись подле фрейлины, поймала её за руку. Мадлен вздрогнула.
– Не надо, пожалуйста! Прошу вас, пустите! – взмолилась она.
Девушка отчаянно дёрнулась, по-настоящему не надеясь тем самым спасти свою жизнь.
– Тш-ш-ш… – прижав палец к губам, прошипел незнакомец.
Когда фрейлина замерла, человек, скрывавший своё лицо, отбросил капюшон и взглянул на фрейлину.
– Мадлен, это я, – мягко произнёс знакомый голос.
Не веря своим глазам, Мадлен несколько раз моргнула. Перед ней, держа её за руку, стоял Генрих Наваррский.
– Анри?! Вы? Но как? – вновь обретя дар речи, спросила Мадлен.
– Хотелось бы сказать, что сам сумел пробраться в аббатство, но не обошлось без чужой помощи, – ответил Анри. – Месье Триаль, помня о Вашем благородном поступке, тайно провёл меня в Фонтевро.
– Вам помог Фабьен? – удивилась девушка.
– Да, не так уж он верен нашему королю, – усмехнулся Анри.
«Видимо, таким образом месье Триаль решил отдать мне долг. Жизнь за жизнь», – предположила фрейлина. Но, как бы то ни было, девушка была благодарна Фабьену. Тем временем Анри продолжал:
– Я пришёл за вами, Мадлен, – произнёс он. – Нам нужно спешить. К Фонтевро приближается экипаж короля, который везёт сюда палача. Я едва сумел обогнать его. Но скоро они будут здесь.
– Палача?! – голос фрейлины дрогнул. Одно это слово вызывало в ней неподдельный ужас.
– Да, Мон Этуаль, Генрих решил не церемониться с вами.
– Если моим врагом стал сам король, где мы сможем укрыться от него? – испуганно спросила Мадлен.
– Об этом не переживайте. Я переправлю вас в Наварру. Там Генрих не сумеет протянуть к вам свои лапы, – ответил Анри.
– Получается, что мне предстоит навсегда покинуть Францию?
– Да, Мон Этуаль, пока Генрих у власти, находиться на французской земле вам никак нельзя.
От слов Наваррского на душе стало тяжело. Мадлен понимала, что сейчас на одной чаше весов стоит её жизнь, а на другой – прощание со всем, что было ей дорого. «В скором времени мне не увидеть родителей, – понимала Мадлен. – Не попрощаться с Селестой, не исполнить предсказание Нострадамуса и не увидеться больше с Калебом…»
Вспоминать о некроманте сейчас было труднее всего. После их встречи в поместье Моро Мадлен долго размышляла над словами Калеба и жалела, что не нашла в себе сил помириться с некромантом. Она давно простила его, но гордость не давала ей сделать шаг ему навстречу. Калеб до сих пор был дорог её сердцу. Всё ещё часто являлся ей во снах. И теперь Мадлен понимала, что всю оставшуюся жизнь будет корить себя за несправедливость по отношению к некроманту. Тяжело вздохнув, девушка взглянула на Анри.
– Если король узнает, что вы помогли мне сбежать, он этого не простит. Зачем вы рискуете ради меня жизнью?
– А разве я могу поступить иначе? Не могу же я позволить Генриху отнять вас у меня. Как будущий король Франции я обязан защищать своих подданных от произвола нынешнего монарха. А как мужчина просто обязан уберечь от опасности девушку, что поселилась в его сердце. Вы сами не понимаете, что делаете со мной, Мон Этуаль. Не видите, что я пал к вашим ногам, не в силах противиться чувствам, что влекут меня к вам.
– Анри, прошу, не сейчас…
– Не хотите знать, что сотворили со мной? – усмехнулся Наваррский. – Пусть так. Но это ничего не меняет. Я пришёл сюда за вами и без вас этих стен не покину.
Наваррский вышел за дверь и выглянул в крошечное окно, из которого открывался вид на ворота аббатства. Вернувшись, он заявил:
– Уходим, времени больше нет.
Понимая, что сейчас Анри был её единственным спасением, Мадлен не мешкала.
– Я пойду с вами, – ответила она.
Наваррский приподнял уголки губ и протянул девушке руку.
– Тогда поспешим.
Путаясь в подоле платья, Мадлен торопилась, пытаясь ни на шаг не отставать от Анри. Оглядываясь и скрываясь в тени каменных стен, беглецы спустились к подножию башни, туда, где на привязи их ждал конь Наваррского. Приподняв девушку за талию, Анри помог фрейлине забраться на коня. Сам следом за ней запрыгнул в седло.
– Вы когда-нибудь скакали верхом? – поинтересовался Анри.
– Нет, ни разу, – честно призналась Мадлен.
– Самое главное, держитесь крепче, Мон Этуаль, дорога будет не из лёгких.
Пришпорив коня, Анри повёл его к воротам Аббатства. От дикого бега гнедого жеребца сердце Мадлен ушло в пятки. Боясь соскользнуть, девушка мёртвой хваткой вцепилась в камзол Анри. Подъехав к воротам, Наваррский остановился.
Из тени тотчас вышла знакомая фигура. Фабьен Триаль, настороженно оглядываясь по сторонам, произнёс быстро и чётко:
– Они едут по южной дороге, скачите на запад и не останавливайтесь, – после этих слов гвардеец отпер ворота, выпуская беглецов за стены Фонтевро.
Оказавшись на свободе, Анри повернул коня на запад и хлестнул его по бокам. Крепко обхватив мужчину и прижавшись к его спине, Мадлен старалась не смотреть вниз. Стремительный бег коня отзывался замиранием девичьего сердца.
Метель усилилась. Снег летел в лицо, закрывая дорогу. Наваррский, крепко держа поводья, почти вслепую направлял коня вдоль лесной дороги. Вдруг сквозь завывания ветра до них долетел цокот копыт. Анри, обернувшись, прищурился. Его лицо неприятно поморщилось.
– Кажется, за нами погоня.
Сильнее вцепившись в мужчину, фрейлина пришла в ужас. Вскоре сквозь метель проступил силуэт всадника. Поравнявшись с беглецами, один из королевских гвардейцев выхватил из-за пояса шпагу. Боясь, что гвардеец ранит коня, Наваррский дёрнул поводья, и животное повело в сторону. Мадлен показалось, что она летит вниз, падая на холодную землю. Но, к счастью, это было не так. Гвардеец не отставал, размахивая шпагой, он то и дело пытался дотянуться ею то до Наваррского, то до Мадлен.
– Он просто так не отстанет, – сквозь ветер крикнул Анри.
Резко натянув поводья, он чуть было не поставил коня на дыбы. Животное остановилось, а Наваррский, не теряя
